В жизни бывает всё

— Алло. Мне нужен Селиванов Сергей Александрович.

— Это я.

— У Вас есть сестра Селиванова Светлана Александровна и брат Селиванов Роман Александрович?

— Да. А кто это?

— Я София — переводчик госпожи Металиди. Она приехала из Греции, чтобы разыскать вас. У нее для вас очень важное сообщение. Пожалуйста, будьте завтра дома в девять часов вечера. Мы к вам приедем. Только обязательно все трое.

Еще минуты две Сергей слушал гудки в телефонной трубке. На лице белокурого девятнадцатилетнего парня со спортивной фигурой скользили тени растерянности и недовольства. В голубых глазах притаилось сомнение: «Это что шутка? Какая госпожа? Какая Греция? Ничего не понятно».

— Сереж, кто звонил? — спросила Светлана входившего из прихожей в комнату брата. — Ты что, привидение увидел? У тебя выражение лица какое-то неестественное.

— Странный звонок, — останавливаясь в дверном проеме и, почти касаясь головой его перекладины, ответил Сергей. — Какая-то госпожа из Греции ищет нас троих, чтобы сообщить что-то важное. Вернее уже нашла. Завтра в девять вечера приедет к нам.

— Да ладно, — удивилась Света, — кто-то пошутил, наверное.

— Вот завтра и посмотрим. — Сергей прошел к столу и сел за компьютер. — А где Роман?

— Не знаю, — оторвавшись от книги, которую она читала, ответила сестра. — На работе, наверное, или гуляет где-то. Может и не придет сегодня ночевать.

Света отложила книгу в сторону, встала с дивана и подошла к окну. Высокая стройная девушка с длинными русыми волосами и карими глазами на симпатичном лице, она выглядела моложе своих двадцати шести лет. И, уж конечно, никто, никогда не сказал бы, что у нее есть четырехлетняя дочь.

— Вечно он где-то пропадает, — недовольно пробурчала она.

— Позвони ему на сотку, пусть завтра в девять обязательно будет.

— Ладно.

* * *

Звонок в дверь прозвучал громко и пронзительно. И, как всегда, неожиданно для ждущих его людей. Сергей посмотрел на часы, висевшие на стене — было ровно девять вечера. Света пошла открывать, и, через минуту, вернулась в комнату в сопровождении двух женщин.

— Разрешите вам представить госпожу Металиди, — начала разговор одна из них, помоложе, в строгом синем платье, с темными волосами и черными глазами. — Она приехала из Греции, чтобы сообщить вам важную для вас новость. Госпожа Металиди не говорит по-русски, поэтому я буду переводить вам. Меня зовут София.

Госпожа Металиди слегка наклонила голову в знак приветствия. Это была невысокая женщина средних лет, красивая, со светлыми волосами. Одета она была в серебристый костюм: строгая, зауженная к низу юбка и приталенный летний пиджак подчеркивали ее стройную фигуру. На голове у нее была миниатюрная шляпка-таблетка, в тон костюму. С нее спускалась сетчатая вуаль, закрывавшая половину лица, глаза к тому же были прикрыты дымчатыми очками в золотой оправе. Но и через очки, и через вуаль просматривалась дивная красота этой женщины, ее очарование. Она что-то сказала Софии по-английски, и подошла к окну.

А за окном вовсю хозяйничала весна. Апрель выдался холодным и дождливым, но зато начинавшийся май радовал своей теплотой и погожими деньками. Зеленела трава, распускались листья на деревьях, пели птицы. Город умылся, почистился после долгой зимы и сверкал зеркальными окнами витрин в красивых многоэтажных домах, чистыми улицами, фонтанами и огоньками светофоров. Все пробуждалось и расцветало.

— Итак, начнем, — сказала София, после того как Светлана предложила всем присесть. — Госпожа Металиди является близкой подругой и поверенной в делах баронессы Зорбала, проживавшей в Греции в городе Александруполис. Два месяца назад госпожа Зорбала скончалась и оставила завещание, которое я вам сейчас зачитаю. Завещание переведено на русский язык и заверено нотариусом города Александруполис.

София вынула лист бумаги из папки, лежавшей у нее на коленях, и стала читать:

«Я, баронесса Зорбала, урожденная Цавахиду, в ясном уме и светлой памяти, завещаю все свое движимое и недвижимое имущество, весь свой бизнес и счета в банке своим дальним родственникам, внучатым племянникам: Селивановой Светлане Александровне, Селиванову Роману Александровичу и Селиванову Сергею Александровичу, гражданам Российской Федерации, в равных долях, по одной третьей части каждому. К завещанию прилагаю опись имущества:

— двухэтажный дом с движимым имуществом на улице Никис (Победы) в г. Александруполис, Греция,

— вилла с движимым имуществом на берегу Эгейского моря,

— автосервис с гаражом и тремя машинами,

— кафе-кондитерская,

— компьютерный клуб,

а также счета в банке в сумме шестьсот тысяч долларов США. Всего имущества на сумму три миллиона долларов США. Дата. Подпись».

Наступила долгая пауза. Ребята во все глаза уставились на этих двух женщин, одна из которых смотрела в окно, а другая, убрав завещание в папку, улыбаясь, смотрела на них, и не верили своим ушам. Немного придя в себя, Света спросила вдруг охрипшим голосом:

— Это правда? Тут нет никакой ошибки? — И, получив утвердительный ответ, сказала: — Да не может этого быть.

— Вот это да! — Ошарашенный Роман не мог усидеть на месте. Он вскочил и стал ходить по комнате из угла в угол. — Три миллиона долларов. Мы что, теперь миллионеры? Ну и ну!

Только Сергей молчал. Он хоть и был самый младший из них, но умел скрывать свои чувства под маской безразличия, хотя в голове у него ураганом носились мысли, наскакивая одна на другую, производя в мозгу настоящий хаос. Ему нужно было немного времени, чтобы осмыслить все сказанное, построить мысли в логическую цепочку, облачить их в слова и высказать свое мнение по этому поводу.

И тут заговорила госпожа Металиди. Она тихо говорила на английском языке, а София переводила ребятам.

— Чтобы войти в право наследования вы, все трое, должны поехать с госпожой Металиди в Грецию, в город Александруполис и явиться к нотариусу в течение четырех месяцев со дня смерти завещателя. В противном случае все имущество отойдет в пользу города. Осталось не так уж много времени, всего два месяца, поэтому ехать надо срочно.

— Как же мы поедем, — заволновалась Светлана, — у нас нет ни паспортов, ни денег. А работа? Потом у меня есть дочка, она как?

София перевела ее слова госпоже Металиди. Выслушав ее ответ, она спросила: — Сколько лет вашей дочке?

— Четыре с половиной года.

— Девочка поедет с вами. А насчет денег и паспортов не волнуйтесь. Госпожа Зорбала оставила определенную сумму госпоже Металиди на ваш розыск и на все мероприятия, связанные с вашим вступлением в наследство. Ну а с работой, я думаю, вы договоритесь.

— А надолго мы поедем? — спросил Роман.

— Где-то на месяц. Может дольше, — София повернулась к госпоже Металиди и, выслушав ее слова, добавила: — Да, еще вот что. Ехать надо, обязательно всем троим, в противном случае вступление в наследство будет недействительным. Вы подумайте, посоветуйтесь, а через три дня я позвоню вам, и вы скажете ответ. Договорились?

* * *

— Вот это да! Мы миллионеры. Даже не верится, — проводив гостей, с сияющими глазами, Света вошла в комнату. И, следом, словно испугавшись, добавила: — А вдруг это ошибка? Вот будет обидно.

Роман, наконец, сел на диван. Резким движением он запустил руку в темную шевелюру на своей голове. В его зеленых глазах сквозило беспокойство.

— Как мы поедем? — задал он риторический вопрос. — Как все бросить и уехать неизвестно куда, неизвестно зачем? Бросить работу, квартиру, отца, наконец. Как он без нас? А если он снова запьет?

— Не неизвестно куда, а в Грецию за наследством, — возмутилась сестра. — На работе можно взять отпуск, квартиру запереть. А отец запил после гибели мамы, но ведь теперь у него есть Галина, с чего бы ему запить.

— Да, если бы не соседка, он бы пропал, — согласился Роман, но тут же добавил: — Тебе хорошо говорить, твоя Иришка поедет с тобой, а я как брошу жену и ребенка?

— Да хватит уже, — махнула рукой Светлана и встала со стула, на который только что присела. — Ты с женой уже два года в разводе, а дочку она тебе не дает видеть. Бегаешь за ней, умоляешь, а видишься только издалека. Пора бы уж привыкнуть обходится без них. Тебе двадцать пять лет — а ума нет. Может, хоть там развеешься.

— А ты на год старше и уже такая умная, — отпарировал Роман. — Нет, я, наверное, не смогу поехать.

И он, обреченно взмахнув рукой, сел на диван.

— Ты что обалдел? — Света подскочила к брату и схватила его за плечо.

— Из-за тебя и мы не сможем поехать. А как же наследство? Такое один раз в жизни бывает. — И, не дождавшись ответа, обратилась к младшему брату: — Сергей, ты что молчишь? Уткнулся в свой компьютер, а тут судьба решается.

Сергей повернулся к ним вместе со стулом и медленно, будто взвешивая каждое слово, сказал:

— А вам не кажется все это странным? Это наследство? Как будто специально для нас. По заказу. Гараж с машинами, кафе-кондитерская, компьютерный клуб. Будто кто-то знает, что Роман увлекается машинами, ты училась на кондитера, а я учусь на программиста. И, вообще, кто такая эта баронесса? Каким образом она может быть нам родственницей?

— Что ты этим хочешь сказать? — спросила сестра.

— Я думаю, что здесь не обошлось без нашей мамы, — ответил Сергей.

— Ты все никак не можешь поверить, что она погибла. — Света подошла к младшему брату и, печально посмотрев на него, погладила по голове. — Прошло уже три года. А ты все надеешься. Самолет с туристами, где была наша мама, загорелся и упал в море недалеко от Турции. Все погибли.

— Но ведь ее не нашли. Одну единственную, из ста с лишним человек, не нашли, мы ведь ее не похоронили, она считается пропавшей без вести, — Сергей снова повернулся к компьютеру и упрямо качнул головой: — Значит, она может оказаться живой и организовать это наследство. Греция ведь рядом с Турцией.

Сергей был младшим сыном в семье. Между ним и матерью существовали близкие доверительные отношения, полное взаимопонимание. Словно незримая нить крепко связывала мать и сына. И, благодаря этой связи, интуитивно, Сергей не мог смириться с мыслью, что матери больше нет, что она умерла. Он не верил, когда, три года назад, читал в газете объявление о загоревшемся двигателе и крушении самолета с русскими туристами, летевшими на отдых в Турцию. Не верил, когда смотрел все репортажи по телевизору о спасательных работах в море. Не верил, когда стали поднимать на поверхность тела погибших и устанавливать их личности. И тем более укрепилась его вера в то, что мать жива, когда тела ста восьми человек были отправлены на родину, а Селиванову Елену Михайловну — сто девятую — так и не нашли и объявили пропавшей без вести.

— Если она, вдруг, оказалась жива, почему же тогда она все эти годы молчала? — вступил в разговор Роман: — И что, за три года можно так разбогатеть? А раз наследство, то значит, она снова умерла? Ты, братишка, говори, да не заговаривайся.

— Так, или иначе, а ехать надо. Заодно и выясним, что все это значит. — Сергей встал и вышел из комнаты.

* * *

И вот они в Греции.

Большая красная машина с откинутым верхом, не спеша, едет по серпантину горной дороги. С каждым витком спирали вокруг горы, открываются новые и прекрасные виды этой страны. Света с дочкой, Роман и Сергей расположились на просторном заднем сиденье, обтянутом желтой кожей, и во все глаза смотрят на раскинувшуюся внизу, почти у самых ног, красивейшую панораму Эгейского моря, прибрежных скал и чудесных, словно игрушечных, вил, в зелени садов и парков, с четко высеченными аллеями и дорожками, в разноцветных цветниках и фонтанах.

Иришка уснула на руках у Светы. Для нее все происходящее кажется игрой: полет на большой железной птице, поездка на машине куда-то вверх, к облакам. Интересная игра, но немножко утомительная, и лучшее восстановление ее детских сил — это хороший крепкий сон на свежем воздухе.